Золотая колыбель         

Выпущен двойной альбом

"Воспитание, созданное самим народом и основанное на народных началах,
имеет ту воспитательную силу, которой нет в самых лучших системах,
основанных на абстрактных идеях или заимствованных у другого народа."

Константин Ушинский

У кота ли, у кота,

Колыбелька золота,

У Ванюши моего

Есть получше его.

Так укачивали младенцев наши пра и пра-прабабушки. И неважно, была ли у ребенка «золотая колыбелька» или же он спал в простой деревянной люльке, - засыпая, он слышал одни и те же напевы. В крестьянской семье младенца баюкала мать, а в богатые дома нанимали кормилиц, нянек, «пестуний», которые знали бесчисленное множество старых колыбельных и могли на ходу «плести» новые «байки» до тех пор, пока самый крикливый малыш не засыпал, глубоко и крепко.

Маленький ребенок, грудной младенец, - существо столь же непостижимое, как «инопланетный разум». Как общаться с ним, на каком языке разговаривать, как понять, чего он хочет, как объяснить, чего от него хотим мы, взрослые? Молодая мать приходит в отчаяние: лежит в тепле, сухой, накормленный, ну чего он кричит, чего ему еще надо?! В старину таким «языком», который «понимают» младенцы, были колыбельные. И сейчас, повинуясь инстинкту, матери, укачивая малыша, начинают «говорить стихами», нараспев, заново изобретая то, что было отработано и отшлифовано многими поколениями.

Древние колыбельные песни существуют у всех народов мира, и везде они играли роль маленького домашнего волшебства. Главная функция колыбельной абсолютно прикладная: ее поют, чтобы ребенок поскорей заснул. Дети часто не хотят, чтобы им пели колыбельные, зная, что заснут даже против своего желания. Каким образом «работает» колыбельная? Лингвистическая структура колыбельных больше всего напоминает заговоры, слово «баюкать», «байкать», означает – уговаривать, заговаривать. И напев их скорее речетативен, чем мелодичен, мелодическая формула крайне проста, но заканчивается не на «точке», а на интонационной запятой: таким образом колыбельная мелодия – это бесконечный круг или орнамент, который, как вращение магического кристалла, погружает слушателя в трансовое состояние.

Гарсиа Лорка о «первобытных» колыбельных говорит как о «настойчивом, почти навязчивом использовании одной и той же ноты; последняя черта свойственна некоторым формулам заклинаний и даже тем речитативам, которые можно было бы назвать доисторическими».

Той же цели служит и особая ритмика колыбельных; кроме того, мать автоматически «настраивает» темпоритм песни под тоны своего сердца, а это как раз тот ритм, к которому ребенок привык еще до своего рождения и который действует на него умиротворяющее.

В 1982 г. японские ученые с помощью гидрофона определили, что внутриутробно ребенок слышит все, что происходит как внутри мамы, так и вокруг нее. При этом все звуки носят приглушенный характер, теряя до 30% своей громкости. Наиболее громким оказался шум работы материнского сердца.

Ребенок воспринимает присутствие матери через ее голосовые вибрации и через ритм пения, даже если он еще не научился ее видеть!

Баюкотерапия

Благодаря такому успокаивающему воздействию, колыбельные в значительной мере смягчают процесс становления ребенка, как самостоятельной, отдельной от матери, личности. На психологическое и физическое состояние младенца влияет и настроение матери, и ритм ее дыхания, и интонации ее голоса. Ребенок начинает реагировать на звук, начиная с 14 недель внутриутробного развития. Известно, что еще две тысячи лет назад китаянки общались со своими будущими детьми при помощи специальных песен. И в течение некоторого времени малыш неотделим от матери, от ее голоса, от ее тела. В возрасте 1-2-х лет естественный разрыв с телом матери и первые проявления собственного «я» проходят болезненно; согласно Ж. Лакану, это источник «психической драмы», это первые разрывы и раны, наносимые ребенку. При помощи колыбельных песен этот разрыв сглаживается, и «острый» период проходит более гладко и незаметно.

Еще одно удивительное свойство колыбельных: ученые обнаружили, что колыбельные, в какой-то мере, учат ребенка спать!

Сон для грудного ребенка занимает большею часть времени жизни, тем более он важен для нормального развития младенца. Нейрофизиологи говорят о том, что для того, чтобы «включилось» засыпание, синхронизирующие системы мозга должны созреть, а они развиваются под влиянием внутренних и внешних ритмических стимулов, таких как укачивание и колыбельные песни, поглаживания. Если становление механизмов, включающих определенные стадии сна, замедляется или нарушается, то ребеночек начинает укачивать сам себя, раскачивается из стороны в сторону, трется головой о подушку и т.д. Таким образом укачивание и колыбельные оказываются необходимым стимулом для «запуска» естественных биоритмов мозга.

А в исполнении матери, колыбельные песни оказывают на ребенка буквально гипнотическое воздействие. Об этом свидетельствуют, в частности, исследования известного детского психиатра Бориса Драпкина. Материнский голос, конечно же, имеет для ребенка особое значение, но колыбельные будут «работать», даже если их поют «бабушки и нянюшки». Колыбельные оказывают терапевтическое воздействие независимо от «исполнителя» и даже от слушателя: они благотворно влияют не только на грудных младенцев, но и на вполне взрослых людей.

Ученые Геттингенского университета в Германии в ходе ряда экспериментов выяснили, что записи старинных колыбельных песен излечивают бессонницу быстрее и эффективнее большинства новейших снотворных препаратов. В этом случае, действует сочетание ряда осознаваемых и неосознаваемых психологических и физиологических факторов - в т.ч. ритмостимуляция, выработанные множеством поколений семантические словесные формулы, и многое другое.

Терапевтическое воздействие оказывают именно колыбельные на родном языке с древним архитипическим напевом. К сожалению, авторские, «придуманные» колыбельные (про «ветер, солнце и орла», про то, как «спят медведи и слоны»), несмотря на замечательные стихи и мелодию, такой силы воздействия не имеют.

Бука и все-все-все

В старину, помимо «усыпляющей» функции, колыбельные играли еще и важную «охранительную» роль, роль оберега. Они, по древним языческим верованиям, защищали ребенка от злых духов. Наши предки считали, что явившийся из небытия младенец еще не совсем человек и пока не до конца принадлежит миру живых. Из новорожденного надо было изгнать духа того мира, а после уж окончательно «вылепить» из него человечка. Особенную власть эти духи брали во время засыпания и сна, который является как бы «малой смертью»: сон похож на то состояние, когда ребенок еще пребывал в ином мире, до того как явился в мир живых.

Бай, да побай, хоть сейчас помирай,

На погост тебя снесем и земелькой затрясем.

Такие «смертные» колыбельные как бы не имели адресата, к ребенку не обращались по имени, и, вероятнее всего, пожелания смерти относились к «двойнику» ребенка, к «буке», который заставлял младенца беспричинно плакать и кричать, не желая покидать насиженное место. Буку в колыбельных прогоняют, посылают «под сарай», где раньше «хоронили» послед (в представлениях некоторых народов послед – родной брат новорожденного, имеющий с ним мистическую связь).

По большей части эти поверья забылись, и существование смертных колыбельных сами исполнители объясняют так: «ребенок испугается и от страха заснет».

Колыбельные в старину пели ребенку до двух лет, то есть в то время, когда его качали в люльке (люлька, колыбелька, тоже имела особую охранительную функцию). После двух лет ребенок считался уже «совсем человеком», и его клали спать на взрослую кровать

Мир – колыбель

Значение колыбельной в формировании личности ребенка невозможно переоценить.

Малыш слышит колыбельную на грани яви и сна, в так называемом «просоночном» состоянии психики. Мир образов песни, ее язык и «формулы» мелодии впечатываются в память ребенка, знакомят его с миром, на подсознательном уровне формируют и представление о мире, вселенной, и то, что называется «национальным самосознанием». Выявлено, что дети уже в утробе матери способны воспринимать речевые структуры и определенным образом реагировать на них.

«Есть основания предположить, что именно колыбельная, активно внедряясь в подсознание засыпающего ребенка, формирует фонетический образ родного языка» (М.В. Осорина. Секретный мир детей в пространстве мира взрослых. СПб, 1999).

Обратите внимание: в колыбельных песнях все время настойчиво повторяется имя малыша. Благодаря такому личностному обращению, вплетенному в ткань песни, ребенок постепенно учится осознавать себя в мире. Поначалу этот мир ограничивается детской кроваткой, колыбель для ребенка – микрокосм. Граница колыбели – та граница, которая отделяет младенца от мира внешнего, тот «край», за которым «темный лес», «серенький волчок», и который до поры до времени переступать запрещено и опасно. Зато «на своей территории» ребенок – король: его колыбелька – золотая, как царский трон, занавесочка у нее шелковая, шнурки бархатные, столбики резные. И трапеза у маленького королевича царская:

Ой качи, качи, качи,

В головах-то калачи,

В ножках прянички,

В ручках яблочки,

По бокам конфеточки,

Золотые веточки.

И служат маленькому царю звери и птицы, персонажи колыбельных - Котенька-коток, белолапая собачка, гули-гуленьки, мохноногие журавли. И охраняют его сон ангелы небесные, святитель Николай, даже сама «Богородица пришла, Ване сну принесла». Таково царство, вселенная, центром которой является маленький ребенок. Но постепенно границы мира неминуемо расширяются, и колыбельные приоткрывают перед ребенком завесу большого мира, знакомят его с устройством этого мира, социальными ролями, отношениями, и, пропитывая существо ребенка интонациями и образами, определенным образом формируют его сознание. В старину в крестьянских семьях не было споров «о воспитании», зато в те редкие минуты общения с ребенком, когда мать укачивала его, посредством колыбельных происходило интенсивное обучение.

Спи, дитя, пока не будят, на работу не зовут.

То пора, да время будет, мы Тамарушку разбудем, на работу позовем.

Будет Коленька ходить,

новы валенки носить

огородку городить,

на озерышке ловить.

Коля рыбки наловит,

всех крещенушек накормит.

Будет в церкву ходить,

и молитвы читать,

отца, мать почитать

Подивится народ –

это чей такой идет?

Какой матери – отца,

уродился в молодца!

А народилась девушка –

будет машинна швеюшка,

прялки попрядеюшка.

А как вырастешь большой –

пойдешь свататься пешой

не в чужу губеренку,

в свою деревеньку.

Таким образом, на грани сна и яви, у ребенка формировались глубинные стереотипы, пространственная, временная и социальная ориентация, чувство уверенности и защищенности. Многие психологи, социологи и культурологи сейчас сходятся на том, что «стресогенные факторы сегодняшнего дня могут оказаться укорененными вовсе не в «сумасшедшем» темпе жизни и не в «информационной революции», но именно в несформированности некоторых глубинных, базовых процессов. Недостаток этот порожден той противоречивостью и шаткостью установок и представлений, которые дает родителям современная культура в отношении воспитания детей». (Суворкина Н.П. Детские сон и засыпание и их значение в структурации культурного топоса).

Назад в будущее

Вот уже несколько поколений современных детей выросли без колыбельных.

В литературе советского времени часто писалось о том, что «ребенку необходим режим дня, который следует пунктуально выполнять… Соска вредна и даже опасна, она послужит причиной формирования неправильного прикуса… Туго пеленать детей с ручками не следует, это действие является насильственным и физиологически противоестественным…» (Э. Кепрару, Г. Кэпрару. Мать и дитя. Бухарест, 1980.) Последователи Б. Спока «воспитывали» ребенка с младенчества, не беря плачущего малыша на руки, отказывая в необходимой ласке, и часто это походило уже не на воспитание, а на войну с собственным ребенком. Считалось, что до трех лет ребенок, как личность не существует, что до этого возраста происходит лишь физическое «созревание», а потому все психологические потребности малыша считались капризами. Делая упор на дисциплину и закаливание, «борясь с предрассудками» прошлого, как говорится - «вместе с водой выплескивали и ребенка». Сейчас «мода» на традиционное воспитание постепенно возвращается, и не только мода. Специалисты, - педагоги и психологи, приходят к тому, что выработанная веками практика «пестования» детей не просто имеет право на существование: профессионалам еще долго предстоит изучать старинную науку воспитания, чтобы действительно иметь возможность оценить ее по достоинству и только тогда, возможно, развить. А пока, колыбельные – это то немногое, что мы еще можем вернуть нашим детям из утраченного «золотого запаса» русской культуры.

Дитя появляется на свет из утробы матери, мама для ребенка – весь мир, и если мамин голос откроет ему «большой мир» через колыбельные, это поможет ему сохранить мир с собой на всю жизнь.

Тина Георгиевская